Орешкин: битва холодильника с телевизором // когда россияне осознают реальность // чем Россия-2022 похожа на Германию-1940 // боевой диван с...
Политолог Глеб Павловский в эфире программе «Вдох-Выдох» на канале «Ходорковский LIVE» рассказал Станиславу Крючкову о том, почему россияне поддерживают войну,...
«Эти люди, правящее сословие, оно едино в том, что оно переживает стокгольмский синдром, это во-первых. Во-вторых, они все до конца не понимают, что происходит. И в-третьих, они прекрасно ощущают, что впереди крайне неприятная для всех для них развязка»
Политолог Екатерина Шульман — о том, что на самом деле ценят россияне, и о мемах, «скрепах», гомофобии и мечтах российской власти об идеальном будущем.
«На рубеже одного-двух десятилетий в нынешнем своем формате Россия не сможет сохраниться: ни как территориальная целостность, ни как большое государство, ни как военная сила, ни как экспортер энергоресурсов. Всего того, с чем мы ассоциируем свою нынешнюю Россию, не будет»
«Для России это абсолютно новая реальность затяжной, длительной, кровопролитной и очень ресурсоемкой войны. На это никто не подписывался»
Публично высказавшись по поводу электоральных перспектив Путина, лидер Китая зафиксировал свою готовность участвовать в российском внутриполитическом процессе.
Андрей Колесников — о том, почему пропагандисты заговорили о Гааге, о возможности переговоров между Россией и Украиной и о том, почему россияне до сих пор не голодают.
Последняя волна иранских протестов отличалась принципиальной антисистемностью. От требований к власти люди перешли к попыткам ее свергнуть.
«Мирные инициативы, мирные переговоры могут начаться только тогда, когда у одной страны или у обеих сторон иссякнут ресурсы и надежды на то, что можно чего-то серьезного добиться для себя на поле боя»
«Если смотреть на действия Путина, то не видно, что его должно ограничить или остановить до тех пор, пока он не достигнет своих пресловутых целей»
«Будет напряжение между военными и Кремлем, и военные все более будут играть самостоятельную роль в принятии решений. И, возможно, мощные контратаки украинской армии заставят их оставлять позиции, потому что они будут считать, что сохранить армию важнее, чем достичь каких-то политических целей»