Писатель Виктор Шендерович в эфире «Ходорковский Live» рассказал, почему теракт в «Крокус Сити Холле» – личный позор Владимира Путина, объяснил, как власти могут использовать трагедию в своих целях и поговорил о вероятном снятии моратория на смертную казнь в России.
— Теракт в «Крокусе» – самый страшный теракт за последние 20 лет в России. На фоне случившейся трагедии существует мнение, что кто бы ни был организатором или виновником этого теракта, Путин все равно этим воспользуется. Расшифруйте.
– Разумеется. Тут даже не нужно гадать. После «Норд-Оста» было доразогнано НТВ. «Пиар на крови», вы помните. Потому что остатки НТВ показывали подготовку к штурму. Это никак не могло спасти заложников, потому что эфир был после штурма. Но Путин соврал, что это было во время штурма, что это поставило [жизни заложников под угрозу]. Сказал «пиар на крови», доразогнал НТВ – взял под окончательный контроль телевидение.
После «Беслана» отменили губернаторские выборы. «Где имение, а где наводнение?». Сейчас сразу обнаружилось, что у этих таджиков было, конечно, окно на украинской границе. О, ну мы же знаем почерк этих «бандитов». Я имею в виду украинцев. Они, конечно, нанимают таджиков. «Это украинский почерк, да. Это украинский терроризм».
Послушайте, если бы была возможность диалога, если бы была возможность хватать за руку на вранье и заставлять отвечать за вранье, то никакого Путина давно бы не было. В 2003 году уж точно, после «Норд-Оста». Но уже в 2003 и в 2004 году не было этой возможности. Спустя 20 лет – точно нету.
Разумеется, Путин использует это: свой собственный чудовищный катастрофический провал, своих спецслужб, свой собственный позор с этой позорной речью накануне. Ему пытались помочь, ему слили информацию. «Враги» слили информацию. Они ведь могли по дипломатическим каналам предупредить своих граждан, чтобы они были подальше. Они же это сделали публично. Они предупредили и видимо дали какие-то наводки по линии спецслужб.
После этого страшного своего личного позора и позора своих спецслужб, Путин очень технично… Ему очень нужны новые поводы для войны с Украиной. Война с Украиной требует не только ракет. Она требует человеческих эмоций, она требует [обосновать] то, что ждет нас. Может быть мобилизация новая, новый виток жестокости. Ему нужны эмоциональные обоснования. Вот они! Это же фактически Украина. Таджики забудутся, ИГИЛ забудется. Украина! Конечно, «окно» на украинской границе. Я удивляюсь, как «визитки Яроша» не нашли у кого-нибудь из таджиков. Разумеется!
И он это будет использовать. Он каждый свой провал, каждый провал своих спецслужб будет оборачивать в собственную политическую пользу. В полном отсутствии обратной связи у него это довольно легко удается. Отрезанное ухо – очень хорошая агитация за то, чтобы не переспрашивать, я вам скажу. Он это сделал сейчас и непременно использует эту эмоциональную, естественную энергию ужаса, протеста, человеческого сочувствия погибшим. Непременно использует [в будущем] и уже использует в своих политических целях. Ничего нового.
– После теракта в «Крокусе» в очередной раз заговорили про возвращение смертной казни. Ее в истории России много раз вводили, много раз отменяли. Сейчас с девяносто седьмого года Россия живет без смертной казни. После этого случая используют повод, чтобы вернуть, как думаете?
– Ну могут, по крайней мере. Это же повод. Повод есть всегда. Любой теракт – повод для этих разговоров. Дальше – как они решат. Насколько они решат, что это целесообразно. Разговор о смертной казни… Опять мы возвращаемся к тому, что труднее всего объяснять вещи, которые кажутся тебе самыми простыми, потому что невозможно доказывать, что дважды два – это точка отсчета.
Но если это надо доказывать, то значит ты находишься не в десятичной системе, а в двоичной. И надо снова договариваться о базовых терминах, о базовых основах. С моей точки зрения, и не только с моей, даже одного смертного приговора несправедливого, даже одной судебной ошибки, одного казненного человека по ошибке, за преступление, которое он не совершал, даже одного такого человека должно было бы хватить, чтобы отменить смертную казнь. Потому что по определению, давнему, лучше не наказать десять виновных, чем наказать одного невиновного.
Это логика либеральная, это логика человеческая, это логика тех, в приоритете у которых человеческое достоинство, человеческая жизнь. Высший приоритет… Собственно говоря, то что сказано в Конституции. В нашей, в российской Конституции, в том числе.
Но Конституцию никто не читает, никакого приоритета человеческой жизни нету давно, уж в путинской России – точно нету. Поэтому люди позволяют себе снова играться с этим огнем. В истории любой страны есть эти судебные ошибки. И это, мне кажется, абсолютный довод за отмену смертной казни. Потому что человек, отсидевший многие годы по ложному приговору, ну, по крайней мере, ему сохранена жизнь. Смертный приговор лишает нас возможности исправить ошибку.
Для меня это это абсолютный довод. Но, как трудно доказывать вне системы координат. А система координат уже при Путине накренена очень сильно. Они в любую секунду могут это сделать. Это будет означать только, что снова начнут гибнуть невиновные люди по ложным приговорам. Потому что, оставив в покое теологические рассуждения о том, что только Господь может отнять у человека жизнь, но даже если отставить эту логику, право государства на отъем жизни могло бы быть теоретически применимо, если бы мы имели дело с абсолютно непогрешимый системой. Допустим, было бы абсолютно точно заведомо известно, что любой убийца, приговоренный к смертной казни – действительно убийца. Ну тогда это хотя бы было бы предметом для обсуждения. Но при том уровне коррупции и профессионализма, который существует у нас, при том что до Чикатило успели расстрелять человека за преступление. Ну хотя бы этот случай должен был бы заставить нас отпрянуть от идеи возвращения смертной казни. Но, к сожалению, тема мести и вот эта вот сублимация: «Мы не смогли предотвратить убийство, мы не поймали убийцу, но уж теперь…».
Но расстрел Чикатило, дорогие мои… Конечно, это приятно для кого-то. Но расстрел Чикатило совершенно никаким образом не возвращает жизни убитых им. И уж тем более – не возвращает жизнь расстрелянного государством человека. Расстрелянного за преступление, которое он не совершал.
Труднее всего объяснять самые простые, самые очевидные вещи. Потому что ты утыкаешься в невозможность общей системы координат. А общей системы координат в России сегодня, разумеется, нет. Внутри России – несколько очень разных стран.
