Телеведущий Михаил Шац в эфире программы «Воздух» на канале «Ходорковский Live» рассказал Дмитрию Еловскому о том, чем занимаются волонтеры в Израиле.
— Что вы почувствовали, когда узнали о том, что началась война?
— Я почувствовал определенную растерянность, конечно. Меня новость застала в дороге, я улетал буквально за минут 20, видимо, до начала войны, и когда я приземлился, то все эти новости обнаружил у себя в телефоне. Конечно, это всегда растерянность, всегда непонимание того, как это вообще могло случиться. Я уже не первый, кто это переживает. И я сам не первый раз такое переживаю. Поэтому в общем, в целом я довольно быстро осознал все происходящее.
— Вы решили вернуться в Израиль и решили это сделать довольно быстро. Почему?
— Ну, потому что я считал для себя важным быть здесь в это время, потому что я считаю себя частью этой страны и не мог себе позволить находиться где-то далеко в то время, когда здесь нужна помощь однозначно.
— Вы говорите, что чувствуете себя частью этой страны, а вы продолжаете чувствовать себя частью России?
— В определенной степени да, конечно. Ну, 50 с лишним лет жизни в России не могут пройти просто так. Но последние полтора года я действительно не нахожусь на территории России. Я слежу за ней только по новостным лентам и по большому счету я все ближе и ближе становлюсь к Израилю, конечно. Потому что сейчас это моя жизнь.
— Вы занимаетесь волонтерством, расскажите, чем вы помогаете, что вы именно вы делаете, что востребовано сейчас, чего не хватает для противостояния той угрозе, перед которой оказался Израиль?
— Я тут занимаюсь сборами на разные нужды. Благодаря тому, что у нас есть свои очень близкие нам люди сейчас на фронте, мы знаем точно, что там нужно. Поэтому мы объявляем сборы, собираем деньги, потом на эти деньги покупаем всякие штуки. Надо понимать, что это не патроны для автоматов. Это вещи, которые необходимы солдатам. У нас друг в медицинской роте, поэтому мы знаем в мелочах, что нужно. И вот я сегодня весь день вместе с другом ездил от магазина к магазину несколько раз и мы приезжали к другу на военную базу, привозили это все.
Народ здесь занимается совершенно разными вещами. Кто-то, так же, как и мы, собирает деньги и покупает на них что-то, отправляет. Я сегодня был, например, в собачьем приюте, там совершенно другой фронт работ. Потому что там много собак, например, которые просто потеряли хозяев, их надо куда-то пристроить.
Есть совершенно разные группы. Кто-то отдает квартиры людям, которые сейчас эвакуировались с юга и, наверное, еще, сейчас уже понятно, эвакуируются с севера. Здесь довольно большое количество квартир для них готово.
— Вы еще и донор крови, насколько мне известно? В первые часы писали, что крови не хватает.
— Сейчас просто никто не может принять кровь, потому что все хранилища крови уже забиты. Но тут надо понимать, что, к сожалению, эта кровь еще понадобится и такая возможность еще будет.
— Где вы сейчас находитесь, какая там сейчас ситуация? Мы знаем, что по центру Израиля, по так называемому району Большого Тель-Авива буквально час назад были совершены массированные обстрелы со стороны боевиков ХАМАС.
— Сейчас я как раз в центре Тель-Авива, в том самом. Сейчас здесь тихо, никаких тревог уже нету. Но, в общем, здесь периодически случается то, что случилось сегодня. В целом, это, к сожалению, нормальная сейчас ситуация. Обычная, я бы сказал.
— А как настроение, какая реакция у новых репатриантов, которые переехали в Израиль вследствие войны, которая началась между Россией и Украиной? Что эти люди говорят, что они думают?
— Эти люди, так же, как и все остальные граждане Израиля, очень активно помогают стране в эти дни. Совершенно по-разному. Они тоже объединяются в разные группы. Есть уже группы, достаточно большие комьюнити в разных социальных сетях, которые объединяют вот таких репатриантов, вполне себе свежих, и в этих группах можно найти совершенно невероятное количество предложений о помощи, совершенно разных. Включая помощь по своим профессиональным навыкам, например, помощь психологов. Включая помощь просто, там, посидеть с ребенком, собрать вещи в центрах гуманитарной помощи. И так далее и тому подобное. Очень много. И я не вижу здесь никакого качественного отличия этой группы алии, как здесь говорят, свежей, от репатриантов с более солидным стажем.
— В ваших рассказах, конечно, удивляет прежде всего единство и сплоченность. Как вы думаете, а русские могли бы так сплотиться и объединиться?
— Конечно. Я не сомневаюсь в этом. Вопрос просто ради чего, да? Мне кажется, что если бы на Россию напали, и если бы Россия была в таком шоке от происходящего, и она увидела бы смерть невинных детей, стариков, женщин и какую-то невероятную жестокость нападавших, я почти уверен, что многие россияне точно так же реагировали бы на происходящее.
