Школа менеджмента Йельского университета выпустила объемное исследование под названием «Отток бизнеса и санкции парализуют российскую экономику» (Business Retreats and Sanctions Are Crippling the Russian Economy). Исследование занимает 118 страниц и подробно рассматривает текущее состояние экономики России, которая после ее вторжения в Украину находится под все более ужесточающимися санкциями. Коротко рассказываем об этом документе.
Принято считать, пишут в начале своего исследования авторы, что противодействие стран мира вторжению России в Украину превратилось в «войну на истощение», которая плохо сказывается на Западе, и почти никак не влияет на Россию, якобы стойко встречающую санкции и даже «процветающую» под ними. Такое мнение глубоко ошибочно и основывается на широко распространенном, но неверном понимании того, как на самом деле выживает российская экономика в условиях исхода из страны более 1000 глобальных компаний. Из нашего анализа, пишут аналитики Йеля, становится ясно: отступление бизнеса и санкции наносят вред российской экономике как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. В своем исследовании, продолжают они, мы боремся с широким спектром распространенных заблуждений и проливаем свет на то, что на самом деле происходит внутри России.
Источники и методы
Большинство современных анализов экономики России, отмечено в отчете, основываются на официальных данных, публикуемых самой Россией — Росстатом, Центробанком и министерствами энергетики, финансов и экономического развития. Но есть три существенных и недооцененных фактора, которые снижают доверие к этой информации. Во-первых, публикуемые сведения становятся все более выборочными — Кремль показывает то, что ему выгодно и скрывает то, что не выгодно. С началом войны, например, Россия перестала публиковать отчеты обо всех внешнеторговых операциях, о ежемесячной добыче нефти и газа, о количестве экспорта сырья, движении капитала, данные о денежной базе Центробанка, данные о прямых иностранных инвестициях, о кредитовании и выдаче кредитов, перестала публиковаться финансовая отчетность крупных компаний, которая раньше выпускалась самими компаниями в обязательном порядке и др. Даже Росавиация перестала публиковать данные о количестве и объеме пассажирских перевозок. Для сравнения, отмечают авторы исследования, стоит отметить, что до войны Россия скрывала только чувствительную информацию о торговле оружием, самолетами и материалами атомной промышленности.
Во-вторых, публикуемые данные сомнительны, поскольку не выдерживают сравнения с межканальными проверками и с альтернативными контрольными показателями. И вообще официальной статистике Кремля веры нет давно — еще до войны сомнения в ее надежности и последовательности высказывали международные организации и иностранные инвесторы, особенно учитывая страсть российских чиновников переходить на «новые методологии подсчета» и то, что Путин, недовольный статистикой, неоднократно менял глав Росстата и, более того, подчинил агентство Министерству экономического развития, фактически лишив его независимости.
В-третьих, почти все оптимистичные прогнозы основываются на экономических отчетах первых дней войны, когда санкции и отток деловой активности еще не набрали силу, а не на актуальных данных за последние недели и месяцы — отчасти из-за того, что Кремль перестал публиковать обновленные данные. В качестве примера авторы исследования приводят прогноз высоких доходов России от экспорта энергоносителей в 2022 году, сделанный Bloomberg, на который потом сылались многие экономисты, говоря о «стойкости» российской экономики. Этот прогноз был основан на последних доступных официальных данных об экспорте за март. При этом затем, после долгой и необъяснимой задержки, Кремль сообщил, что общие доходы от нефти и газа сократились в мае более чем наполовину по сравнению с предыдущими месяцами, и заявил, что с этого момента прекращает публиковать какие-либо новые данные о нефтегазовых доходах.
В своем исследовании, обьясняют авторы, они попытались избежать этих недостатков и опирались не только на сведения Росстата с определенной долей скепсиса, но также и на частные и непубличные анализы, произведенные глобальными инвестиционными банками, консалтинговыми группами, международными бизнесменами и российскими специалистами по макроэкономике, которых они привлекли через «широкую сеть знакомств в мировом бизнесе и на местах в России», имеющими «уникальный доступ» к русскоязычным источникам и документам. Кроме того, были изучены высокочастотные потребительские данные, данные онлайн-просмотров, данные индустрии судоходства, сведения об отгрузке контейнеров в портах и прочие сложные источники больших данных, релизы международных торговых партнеров России, а также агрегированные данные таких международных организациий, как Всемирный банк, МЭА, ОПЕК и другие многонациональные компании в дополнение к рассказам, отчетам и наблюдениям от деловых знакомых и партнеров команды исследователей в России. Свой получившийся анализ авторы называют одним из самых, если не самым, всеобъемлющих и широких анализов общего состояния российской экономики в месяцы после применения беспрецедентных санкций. В процессе исследования командой, коллективно владеющей двенадцатью языками, изучались документы на русском, китайском, индийском и ряде европейских языков.
В исследовании особое внимание уделяется роли и позиции России как экспортера энергоресурсов, падению импорта в страну, данным о снижении внутреннего потребления, оттоку бизнеса, капитала и мозгов из страны, фискальным попыткам Кремля удержать падающую экономику и анализу финансовых рынков в стране.
Экспорт: нефть и газ
Зависимость России от экспорта ее энергоносителей и сырья, указывают авторы документа, больше, чем зависимость мира от этого импорта. В России доходы, связанные с таким экспортом составляют больше половины государственного бюджета, в то время как в мире российский экспорт энергоносителей по каждой позиции (газ, нефть, уголь) составляет не более 10%, а сырья (металлы, пшеница, кукуруза и т.д.) — и того меньше. Большинство крупных транснациональных компаний постепенно отказываются от российского экспорта без нарушения источников снабжения. Даже, например компания Boeing, которая закупала почти весь свой титан в России, смогла приостановить российские закупки и быстро найти альтернативные источники поставок.
Что касается экспорта газа, то Россия также гораздо больше зависит от Европы, чем Европа от России. На Европу приходится 83% газового экспорта России, в то время, как в структуре европейского импорта российский газ занимает только 46%. Европа стратегически движется к отказу от природного газа в пользу возобновляемых источников энергии. Актуальные проблемы Европы, связанные с сокращением поставок российского газа, пишут авторы исследования, являются временными и решаемыми за счет использования сжиженного природного газа из Алжира, Катара и США (в июне 2022 поставки американского СПГ в ЕС уже превысили по объему поставки российского трубопроводного газа), трубопроводного газа из Норвегии и Азербайджана, частичного и временного возврата к углю, увеличению мощностей атомной энергетики, сокращению периода сертификации ветровых проектов.
Проблемы России на газовом фронте куда серьезнее, они носят долгосрочный и стратегический характер и в конечном итоге, пишут аналитики Йеля, неразрешимы.
Подробно изучая инфраструктуру газовой отрасли России и ее устройство, авторы резюмируют: «Структура современной российской экономики представляет собой картину внутренне коррумпированного, зависимого от западных технологий ресурсного гиганта, который обеспечивает доходы для поддержания слабостей Кремля, а также налагает на страну проклятие природных ресурсов, что усугубляется корыстной олигархической элитой, пытающейся извлечь как можно больше экономической выгоды из нефтяного и газового секторов. Но это только верхушка айсберга, когда речь идет о неразрешимых системных проблемах, стоящих перед российской экономикой».
Разрекламированный Путиным «разворот на Восток», в частности, в Китай, упирается не только в инфраструктурные проблемы — тут авторы подробно, с цифрами и графиками, показывают, что Россия просто не имеет столько мощностей для поставок в Азию трубопроводного газа и СПГ в объемах, сравнимых с европейскими, а их налаживание сопряжено со слишком большими капиталовложениями. Проблемы еще в том, что Россия остается второстепенным торговым партнером для Китая, чьим торговым партнером №1 остаются США. Поэтому большинство китайских компаний не могут рисковать нарваться на санкции США, имея дело с Россией. Кроме того, как нетто-импортер нефти и газа, китайские энергетические компании не имеют многих необходимых технологий разведки и добычи для обслуживания и поддержки российского нефтегазового сектора с технологической точки зрения, поэтому импортозаместить западные технологии в этом секторе, от которых в существенной степени зависит Россия, с помощью китайских товарищей не получится.
Отношения России с менее крупными центральноазиатскими партнерами при этом тоже складываются не в лучшую сторону — например Узбекистан и Казахстан отворачиваются от Кремля, открываясь для западных инвестиций и укрепляя сотрудничество с Европой и Китаем. И вообще спровоцированный Кремлем газовый кризис, пишут авторы исследования, безнадежно подрывает репутацию России, и теперь торговые партнеры ясно понимают, что на Россию нельзя полагаться как на стабильного производителя сырья, а российский экспорт, скорее, является отражением кремлевских прихотей и геополитических приоритетов. Короче, бывшим торговым партнерам Путина будет проще найти новые источники газа, чем ему самому найти новых покупателей газа, резюмируют аналитики.
Подробно изучив ситуацию с газом, аналитики Йеля переходят к нефти, экспорт которой в гораздо большей степени является основой экономики России, чем газ — в 2021 году доходы от экспорта нефти составили 45 процентов доходов российского бюджета, или примерно в три раза больше, чем доходы от экспорта газа. Россия — третий по величине производитель нефти в мире, ее добыча составила 11,3 млн баррелей в сутки в январе 2022 года, при этом она производит только 3% мирового ВВП в целом. Однако добыча нефти в России может сократиться на 9-17% уже в 2022 году, поскольку западные санкции и уход международных нефтяных компаний усложняют добычу и снижают спрос. Существующие месторождения истощаются, а для разработки новых у России, опять же, не хватает оборудования и технологий, которых она лишена из-за санкций. К концу десятилетия Россия может столкнуться со снижением долгосрочных мощностей по добыче нефти примерно до 6 млн баррелей в сутки, пишут аналитики, из-за чего страна потеряет большую часть своего глобального геополитического влияния, а ее бюджет будет сталкиваться с постоянным дефицитом каждый год. Что касается того, что Россия в ближайшей перспективе перенаправит большую часть своего нефтяного экспорта, ранее направлявшегося на Запад, то эти угрозы, считают авторы исследования, в значительной степени пусты. Россия больше зависит от покупок Западом ее нефти, чем Запад от поставок российской нефти, о чем свидетельствуют производственные мощности стран ОПЕК и потенциальные меры по сокращению спроса. Также практически невозможно, чтобы Китай и Индия вместе смогли принять около 6 млн баррелей в сутки в течение года и, к тому же, обе эти страны покупают российскую нефть со значительными скидками.
Импорт и импортозамещение
Проанализировав положение России на сырьевых рынках, авторы исследования переходят к импорту и импортозамещению. Импорт составляет около 20% российского ВВП, а отечественная экономика в значительной степени зависит от импорта по отраслям, за немногими исключениями, «несмотря на воинственные заблуждения Путина о полной самодостаточности», сказано в документе. Обзор данных о торговле от ведущих торговых партнеров России показывает, что российский импорт упал более чем на 50% в первые месяцы после вторжения, это признает даже Центральный банк России.
Собственный список Йельской школы менеджмента включает более 1000 глобальных компаний, ушедших из России, но в нем присутствуют и несколько сотен участников, продолжающих вести бизнес в стране. Как подчеркнула Эльвира Набиуллина, российское производство во всех секторах в значительной степени зависит от импортных компонентов; и хотя российские компании все еще сохраняют средства для оплаты импорта, они сталкиваются со значительными препятствиями в фактическом поиске импорта из-за отсутствия заинтересованных торговых партнеров, в том числе от бывших торговых партнеров из Китая.
Согласно недавним ежемесячным выпускам Главного таможенного управления Китая, китайский экспорт в Россию упал на 50% с начала года по апрель — с более чем 8 миллиардов долларов в месяц в конце 2021 года до менее 4 миллиардов долларов в апреле 2022. Сдержанность Китая, пишут авторы исследования, снова объясняется асимметричным характером отношений России с ее торговыми партнерами. Россия даже не входит в первую десятку направлений китайского экспорта; только в 2021 году Китай экспортировал товаров и услуг на сумму более 500 миллиардов долларов своему крупнейшему торговому партнеру, Соединенным Штатам, что в десять раз превышает объем товаров, которые он отправил в Россию (72 миллиарда долларов). С другой стороны, Китай на сегодняшний день представляет собой крупнейший источник импорта в Россию — фактически, 72 миллиарда долларов импорта, который Россия получает из Китая, почти в три раза превышает объем импорта, который Россия получает от своего второго по величине партнера, Германии (27 миллиардов долларов), и в пять раз превышает объем импорта, который Россия получает от своего третьего по величине партнера, Соединенных Штатов. Экспорт остальных торговых партнеров в Россию также упал — авторы документа ссылаются на исследование, согласно которому в странах, не подпадающих под санкции, экспорт в Россию упал в среднем на 40%, в то время как в странах, подпадающих под санкции, экспорт упал в среднем на 60%.
Неудивительно, что акцент сместился в сторону импортозамещения – но, несмотря на отчаянные попытки российских компаний найти альтернативное производство и переориентировать цепочки поставок на отечественные заменители, согласно опросу, проведенному российским Институтом экономической политики Гайдара, 81% производителей заявили, что не могут найти российские версии импортной продукции и более половины были «крайне неудовлетворены» качеством отечественной продукции, даже когда можно было найти отечественные заменители, сказано в документе. В отчаянии Путин фактически легализовал серый рынок и нарушение прав интеллектуальной собственности, а иногда прямо поощрял параллельный импорт, объявив товары некоторых компаний освобожденными от законов о товарных знаках — в том числе электронные компоненты таких производителей, как Cisco, Intel, Motorola и Siemens, а также промышленные товары, такие как бумага, текстиль, керамика, локомотивы и ядерные реакторы. Однако, пишут аналитики Йеля, мало свидетельств того, что эти разрешительные законы о параллельном импортозамещении на самом деле дают большой эффект, особенно в таких чувствительных секторах, как аэрокосмическая промышленность. А также большинство стран, в том числе, опять же, Китай, крайне не решаются рискнуть столкнуться с санкциями США.
Проблемы, стоящие перед российской экономикой,сказано в исследовании, можно отразить даже в выборочной официальной статистике, по-прежнему публикуемой Росстатом, в частности в его ежемесячных выпусках данных о потребительских ценах. Мало того, что официальный российский индекс потребительских цен достиг примерно 20% инфляции в течение нескольких месяцев после вторжения, взлетев до самого высокого уровня, наблюдавшегося в России со времен финансового кризиса конца 1990-х годов, но и разбивка индекса потребительских цен по секторам указывает на то, что ситуация даже хуже, чем принято считать. Отрасли, наиболее зависящие от международной цепочки поставок, пострадали от беспрецедентной инфляции более чем на 40-60%, включая технологии, гостиничные услуги, электроприборы и западные автомобили, продажи которых в России практически полностью прекратились. При этом компенсирующего увеличения производства отечественных автомобилей, например, в России не произошло, а совсем наоборот. Их внутреннее производство фактически резко сократилось, поскольку оно долгое время зависело от международных цепочек поставок не только стали и оборудования, но и сложных деталей, таких как тормоза и подушки безопасности, в дополнение к западным технологиям полупроводников.
Исход: люди, фирмы, капитал
Помимо ухудшения торгового положения России и проблем с ее внутренней экономикой, долгосрочные экономические перспективы страны страдают от бегства деловых кругов, капитала и населения из России.
Исследователи Йеля посчитали, что для более 1000 ушедших из России компаний, объединенных вместе, стоимость российской выручки, представленной этими компаниями, и стоимость инвестиций этих компаний в Россию вместе превышают 600 миллиардов долларов США. Это примерно 40% ВВП России и более пяти миллионов рабочих мест для местного российского персонала. Конечно, это не означает, что ВВП России за одну ночь сократится на 40%, подчеркивают исследователи, многие предприятия все еще находятся в процессе свертывания своей деятельности, а это означает, что потребуются месяцы, если не годы, чтобы ощутить все последствия их ухода. Но эти последствия, пишут авторы текста, будут драматическими.
Уход бизнеса совпал по времени с быстрой «утечкой мозгов» — талантливые, образованные, высококвалифицированные граждане массово бегут из страны. Невозможно оценить точное число россиян, навсегда покинувших Россию с начала вторжения, но, по большинству оценок, это число составляет не менее пятисот тысяч, пишут аналитики Йеля. Авторы ссылаются на исследование, согласно которому из страны после вторжения в Украину уехало 15 тысяч человек со сверхвысоким доходом — пятая часть всех россиян, имеющих свервысокий доход. Многие из них устремились в такие финансовые центры, как Дубай на Ближнем Востоке и местные эксперты по недвижимости связывают стремительный рост стоимости недвижимости в Дубае за последние 4 месяца с притоком нового российского капитала. Многие дубайские фирмы по недвижимости сообщают о троекратном увеличении продаж покупателям из России по сравнению с прошлым годом.
Анализируя в конце своего исследования фискальную и кредитно-денежную политику Кремлем, называя ее беспрецедентной и указывая, что во многом именно она стала причиной, по которой российская экономика оказалась несколько более устойчивой, чем ожидалось, авторы исследования заключают: благодаря массивной волне фискальных и монетарных стимулов, развязанной после вторжения, российские государственные расходы и социальные обязательства сейчас намного выше, чем раньше. Чтобы поддерживать этот беспрецедентный уровень расходов, любое сокращение российских доходов от газа и нефти заставит Россию использовать свои фонды «на черный день» даже больше, чем она уже делает, но эти резервы, по-видимому, уже истощаются. Путин надеется, что доходы от нефти и газа будут только расти, а это, в свою очередь, зависит от сплоченных действий стран и ужесточения санкций.
Выводы
Уделив под занавес внимание российским финансовым рынкам, в конечном итоге авторы исследования приходят к следующим выводам:
- Стратегическое положение России как экспортера сырья ухудшилось необратимо. Ее нынешние позиции ослаблены тем, что она потеряла свои основные рынки и сталкивается с серьезными проблемами при осуществлении «поворота в Азию» с невзаимозаменяемыми экспортными товарами, такими как трубопроводный газ.
- Российский импорт в значительной степени рухнул, и страна испытывает значительные трудности с обеспечением важнейшими ресурсами, запчастями и технологиями, что приводит к широкомасштабным проблемам с поставками во внутренней экономике.
- Несмотря на иллюзии Путина относительно самодостаточности и импортозамещения, российское отечественное производство полностью остановилось, не имея возможности восполнить утраченные предприятия, продукты и таланты. Выхолащивание отечественных инноваций и производственной базы в России привели к резкому росту цен и обеспокоили потребителей.
- В результате оттока бизнеса Россия потеряла компании, на долю которых приходилось около 40% ее ВВП, обратив вспять почти все иностранные инвестиции, накопленные за три десятилетия и одновременно испытывая беспрецедентный массовый исход капитала и населения.
- Путин прибегает к заведомо неустойчивым, эффектным фискальным и монетарным интервенциям, пытаясь сгладить эти структурные экономические проблемы, из-за чего его государственный бюджет впервые за многие годы оказался в дефиците, а валютные резервы истощились даже при высоких ценах на энергоносители. Финансы Кремля сейчас в гораздо более тяжелом положении, чем принято считать.
- Российские внутренние финансовые рынки, которые служат как индикатором текущей ситуации, так и основой для прогнозов на будущее, показали наихудший результат в мире в этом году, несмотря на строгий контроль за капиталом. Они оцениваются как стабильно слабые, с проблемами с ликвидностью и кредитованием – в дополнение к тому, что Россия существенно отрезана от международных финансовых рынков, что ограничивает ее доступ к капиталу, необходимому для оживления искалеченной экономики.
- Для России нет способа избежать экономического забвения, пока страны-союзники сохраняют единство в сохранении и усилении санкционного давления против нее.
- Пораженческие заголовки, утверждающие, что российская экономика пришла в норму, просто не соответствуют действительности — факты таковы, что по любым показателям российская экономика шатается, и сейчас не время нажимать на тормоза.
.
