Политолог Аббас Галлямов — о том, как осторожный подход Надеждина позволяет россиянам надеяться, что можно обойтись без революций
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГАЛЛЯМОВЫМ АББАСОМ РАДИКОВИЧЕМ. 18+
В своих последних интервью, например в нашумевшем разговоре с Нино Росебашвили Борис Надеждин наговорил немало вещей, которые пришлись не по нраву наиболее бескомпромиссно настроенной части российской оппозиции. В защиту кандидата скажу, что именно изложенная им точка зрения способна собрать максимальное число голосов отечественных избирателей.
Надо понимать, что, в отличие от радикалов, большинство не хочет революции, поэтому предлагаемая Надеждиным ориентация на компромисс с вменяемой частью нынешнего истеблишмента и максимально бесконфликтный трансфер власти, а также попытка минимизировать потери России на внешнем периметре — в том числе и в Украине, — все это понравится большинству. А еще надо понимать, что без завоевания симпатий большинства мечтать о победе над режимом бессмысленно.
Следует помнить, что очень многих недовольных нынешних властью останавливает именно это — страх, что революция принесет им больше зла, чем продолжение правления Путина. Осторожный подход Надеждина позволяет людям надеяться, что можно будет вообще попробовать обойтись без революции. Это именно то, о чем они мечтают, — о переменах без потрясений.
Если вывести за скобки указанную прагматическую составляющую, то можно злиться на Надеждина из-за его недостаточной оппозиционности, но если о ней — этой прагматике — помнить, то придется признать, что Надеждин идет именно по тому пути, который максимизирует его шансы на успех — если и не прямо сейчас, то какое-то время спустя. Не стоит забывать, что политика, в конце концов, есть искусство возможного. Сейчас у оппозиции нет возможности обеспечить одновременно и справедливость, и смену власти, — а без смены власти войну не остановишь. Значит, со справедливостью придется подождать. К тому же надо понимать, что в случае установления в стране реальной демократии, вопрос об ответственности нынешнего руководства страны будет решать вообще не Надеждин, а суд, ну а суд этот будет независимым и от Надеждина тут мало что будет зависеть. Его дело — запустить процесс, сдвинуть ситуацию с мертвой точки, а обеспечивать конечный результат будет не он, вернее — не только он. Это будет делать общество в целом — в том числе и те, кто сейчас возмущен умеренностью Надеждина.
Недовольным надо просто понять, что при президенте Надеждине их шансы быть услышанными, их возможность повлиять на принимаемые решения в любом случае будут на порядок выше, чем при Путине. Хотя бы поэтому Надеждин для них предпочтительнее.
Многие классики политологии писали, что наиболее устойчивые демократии рождаются не в результате насильственного свержения авторитарных режимов, а по итогам их мирной трансформации. Об это говорили Липсет, Даль, Шмиттер. Все они утверждали, что должен быть заключен некий пакт, в рамках которого оговаривается, что действующая власть не отправляется на свалку истории, а сохраняет за собой какую-то часть влияния на дальнейший ход событий. В Польше, например, одержав победу на выборах, лидеры «Солидарности» тут же заявили, что генерал Ярузельский должен стать частью новой властной конфигурации, заняв пост президента. Говоря о том, что он не собирается отправлять Путина в Гаагу, Надеждин делает примерно то же самое.
Подобный подход требует от лидеров протеста определенной степени самоотречения. Хантингтон называл умеренность «ценой, которую надо заплатить за то, чтобы прийти к власти». Политолог писал, что способность оппозиционных вождей подчинить непосредственные интересы своих последователей долгосрочным потребностям демократии является важнейшей предпосылкой успешного демократического транзита. В этом деле нужно уметь пойти наперекор ядру сторонников оппозиции. Надо быть готовым к тому, что ты останешься непонятым и даже заработаешь обвинения в предательстве: «Лишь немногие политические лидеры, участвовавшие в формировании компромиссов, в результате которых были созданы новые режимы, смогли избежать обвинений в том, что они продали интересы своих сторонников.
Эти обвинения, по сути, стали мерилом их успеха… Демократии третьей волны чаще всего создавались лидерами, готовыми предать своих последователей во имя достижения конечной цели — демократии».
Важнейшей частью работы лидеров оппозиции должен быть поиск умеренных представителей правящего режима, с которыми им и предстоит вступить в диалог. Надо понимать, что во власти далеко не все думают так, как Патрушев. За пределами силовой корпорации подобные взгляды — вообще редкость. Озвучивая демонстративно умеренную точку зрения, помимо задачи понравиться большинству избирателей, Надеждин решает еще и вторую проблему: он «намагничивает» умеренную часть элит — тех, кто уже начинает понимать, что с Путиным каши не сваришь, а, значит, надо искать какие-то сценарии выхода из тупика.
Итак, к демократии ведут два пути. Один — революционный, другой — эволюционный. Страны, избравшие второй путь, осуществляют транзит с меньшим количеством потрясений и создают более устойчивые демократические режимы. Как сказал уже упомянутый Хантингтон: «Правительства, которые создаются с помощью компромисса, с его же помощью и правят; правительства же, создаваемые посредством применения насилия, правят с помощью силы». Понятно, что из любого правила бывают исключения, но в целом это так.
Главная претензия радикальной оппозиции к таким игрокам как Надеждин заключается в том, что они помогает Кремлю создать видимость конкуренции. В этом суждении есть логика, но оно не раскрывает всей картины. Картина же заключается в том, что сначала ты создаешь «видимость», а потом — по мере ослабления режима — видимость эта начинает обрастать плотью. На протяжении долгих десятилетий в Мексике «видимость конкуренции» создавала Партия национального действия (Partido Acción Nacional). Несистемная оппозиция тоже критиковала ее, называя «марионеткой режима, легитимизирующий авторитаризм». После того как режим ослабел, кандидат от бывшей марионетки выиграл президентские выборы, перевернув таким образом последнюю страницу длившийся более семидесяти лет истории правления одной партии.
В общем, как говорили наши предки: «За неимением гербовой пишут и на простой».
